Мне, чтобы распознать объект современного искусства, обязательно нужен гарант. Вот и теперь: надумала сходить с приятелем (творческая личность) и посмотреть новые залы Эрмитажа (базовая ценность), устроенные Пиотровским (рекомендация) в здании Генерального штаба (устои).
Заснеженный прекрасный Петербург вьюжил воспоминания.
– Вот здесь,- говорила я своему молодому спутнику, – прямо под аркой, находилась междугородняя телефонная станция. Ты себе и представить такого не можешь, а надо было заказать разговор и долго ждать, пока тебя не вызовут, чтобы кричать в трубку из специальной кабинки.
Чистый белый снег скрипел под ногами, и звук напоминал мне скольжение санок с горки в Юсуповском садике.
– А вот там, у мостика, была котлетная с высокими мраморными столиками…
– А вот и вход в музей, – прервал меня мой приятель, и мы вошли в маленькую дверцу прямо за углом от арки, которая неожиданно открывала вход в громадный городской променад. Натурально, улица с двумя стройными рядами домов со множеством окон, переходов, мостиков, кое-где обнаженной старинной кладкой, вела к лестнице, над которой высилась дверь, размерами схожая с воротами, ведущими в римский сенат.
За дверью начинался музей. Деревянная строительная лестница, боком упиравшаяся в красный вагончик, дотягивалась почти до купола, напоминавшего и отдаленностью, и дизайном нечто космическое.
– Интересно, – спросила я, – это уже экспонат или еще служебная постройка?
Мы в задумчивости обследовали сооружение.
– Смотри, – говорю,- там с краю ведра с краской стоят. Значит, чего- то еще доделывают.
– Ведра с краской тоже могут быть инсталляцией, – заметил мой творческий друг,– помнишь историю, как в каком-то европейском музее уборщица вымела ценный экспонат, приняв его за мусор?
Он отошел к самой двери, чтобы полностью охватить взглядом спорный объект.
– Все-таки искусство отличается от не искусства тем, что оно должно меня захватить. А меня этот вагончик не захватывает.
– А оно вовсе и не обязано захватывать каждого. Кого-то захватило, а кого-то и нет. В конце концов, мы с тобой вот уже битых четверть часа оторваться не можем.
Мы помолчали.
– Стой! – осенило меня, наконец: – Я догадалась, как отличить искусство от не искусства! Табличка!
Мы еще раз бодро оббежали объект и обнаружили прозрачную подставку, на которой было написано, что деревянная лестница с красным вагоном и пустыми ведрами является произведением Илья Кабакова и представляет собой метафору взлета и крушения Советской империи. Название там было, конечно, другое, это я так, чтобы образованность свою показать, перефразирую заглавие известного труда Гиббона.
А потом мы перешли в следующий зал. И там не было никаких сомнений. Только искусство.