Сегодня день памяти Александра Блока. Давно хочу рассказать одну историю, вот и повод. Во второй главе моего романа «На реках вавилонских», случайным прохожим появляется великий поэт. Не узнанный, он проходит мимо одного из главных героев, который в этот момент покидает свой дом, расположенный на той же улице и буквально напротив того здания, где жил Блок.
Сам дом-то я хорошо знала, но для полноты картины мне, автору начинающему и от этого крайне добросовестному, захотелось осмотреть еще и внутренние интерьеры, тем более, что сейчас это совсем нетрудно.
Моя помощница мгновенно набрала в Яндексе «музей-квартира Александра
Блока» и через пару секунд перед нами открылся очень подробный и грамотный сайт. Медленно ведя стрелочку, мы передвигались из комнаты в комнату, разглядывая портьеры, картины на стенах, рояль…
– А рояль вовсе не на этом месте стоял, а напротив окна!
Мы вздрогнули и обернулись. Мама стояла за моей спиной, наклонившись к монитору.
– Почему ты так думаешь?- удивилась я.
– Я не думаю, а помню, — сказал мама, — пусти-ка меня поближе. Я подскочила, уступая маме место у монитора. Она склонилась к экрану, прищурив глаза.
– Все остальное вроде, как и было… а рояль, конечно, видишь, как свет неудачно падает. Зачем они переставили?
– Мама! — нетрепеливо вскричала я, — ну объясни, наконец, откуда ты по рояль знаешь?
– Как мне не знать? Я на нем два года занималась!
Мы разинули рты: и ты молчала?
– А ты не спрашивала. Меня бабушка два раза в неделю водила в эту квартиру заниматься музыкой с учительницей.
– А кто она была?
– Я не помню, Леночка. Столько всего потом случилось. Помню, что я почему-то считала ее испанкой. Она была полновата, волосы убирала вверх, да, и еще помню, на рояле лежала книга с волшебными картинками, и если я старалась, она после урока давала мне посмотреть.
Мама отодвинулась от компьютера и замолчала.
– И долго ты занималась с ней?
– Года два. Это было перед войной. Папу к тому времени уже арестовали, нам немного помогал дядя Боря, потом он потерял работу, и стало совсем нечем платить за уроки. Налей-ка мне лучше чаю.
Моя помощница набрала телефон музея и быстрой скороговоркой изложила взявшей трубку сотруднице нашу историю.
– Это была сама Любовь Дмитриевна Менделеева. Она довольно долго жила в этой квартире после смерти Блока. Она действительно зарабатывала уроками и не только музыки. К ней прибегали девочки из балетного училища, и она преподавала им хорошие манеры. А ваша мама, — робко спросила музейная сотрудница, — она не могла бы как-нибудь зайти к нам? Мы стараемся собирать все свидетельства.
– Так вот откуда у меня такие хорошие манеры! — торжествующе сказала я, – по прямой ветке от Прекрасной Дамы!
– А музыке я тебя так и не выучила, — вздохнула мама, — и сама не выучилась…
Там, в сумерках, дрожал в окошках свет,
И было пенье, музыка и танцы.
А с улицы — ни слов, ни звуков нет, –
И только стекол выступали глянцы.
По лестнице над сумрачным двором
Мелькала тень, и лампа чуть светила.
Вдруг открывалась дверь, звеня стеклом,
Свет выбегал, и снова тьма бродила.
уважаемая Елена Константиновна! вы недавно написали о йошаничка бане она схожа с мацестой или слабее у меня серьезные проблемы со спиной советуете эту или зельтер баню и как можно попутешествовать с вами по Сербии я живу в Будве могу вас принять летом на море с уважением Борис 381 68741477 на все телефоны