Елена Зелинская издала сборник своих газетных и журнальных статей, написанных с 2009 года. Называется книжка неожиданно — «Форель в Кордильерах». Чаще всего такие сборники не вызывают интереса: публицистика — дело сиюминутное, было и прошло. «Читатели газет, глотатели пустот» заинтересованы сегодняшней новостью, а на вчерашнюю им наплевать. Книга Зелинской — приятное и важное исключение. Во–первых, печатается она не в «Коммерсанте» или «Ведомостях», а в менее заметных «Аргументах и фактах», «Эксперте», «Правмире», так что большинству читателей ее тексты внове. Во–вторых, 2009–2014 годы — переломные и богатые смыслами: тут и третий срок Путина, и неудавшаяся «Снежная революция», и Крым. Наконец, Зелинская, что редкость, отличается собственной интонацией и сложившимся мировоззрением. Ее статьи — колумнистика самого высокого уровня — так писал в свое время Максим Соколов, а сейчас, пожалуй, только Григорий Ревзин и Юлия Латынина.
Зелинская — наша землячка, начинала в предперестроечном самиздате. Теперь она московская гранд–дама — президент МедиаСоюза, глава благотворительного фонда, недавний член Общественной палаты, писатель, православный публицист.
Ее манера — соединение важности, учтивости и сурового нравоучения. У Зелинской богатый, почти старорежимный русский язык. Она обращается к читателю, как строгий, но справедливый ленинградский классный руководитель к детям: с чувством, с толком, с расстановкой. Предлог для нотации самый разный. Вывод всегда строгий, справедливый, гуманистический. Ну, например: «Объявили о закрытии комиссии по фальсификации истории». Зелинская эмоционально доказывает изначальную бессмысленность этой институции. А заканчивает так: «Что это вдруг я взъелась? Мало ли у нас бессмысленных комиссий, комитетов и прочей ерунды? Сама не знаю. Просто интересно стало: а не стыдно уважаемым людям, что их именами 3 года прикрывали компанию, которая фальсифицировала деятельность, нанося вред имиджу страны?»
Конечный вывод всегда доказан, но никогда не очевиден, не пошл. Вот о фильме «Оттепель»: «До чего должна довести коллективная “Мизулина”, чтобы зритель с радостью отмечал: на экране свободно курят, пьют, любят друг друга, не спрашивая разрешения месткома, а главное — не сдают и не сдаются. Вот и Тодоровский не сдался». Наша публицистика последнего времени часто не говорит, а орет. Это относится и к радикалам, и к консерваторам.
Интонация Сергея Пархоменко иногда похожа на тон покойного Виктора Топорова. Зелинская же всегда спокойна, доказательна и рассудительна. Показательно, что сегодня такие люди, как Наталья Чаплина, Алексей Кудрин или Елена Зелинская, ни общественное положение, ни биография которых не предполагает радикализма ясно и недвусмысленно, критикуют сложившийся порядок вещей. В России всегда чувствовался недостаток жестких, но умеренных. Сейчас они появились. В этой группе Елена Зелинская, быть может, самый яркий персонаж.
Лев Лурье, писатель, историк
