Я задолжала писателю Гришковцу несколько тысяч рублей. Если прикинуть, что книжка стоит самое большое рублей 500, а написал и издал он, наверное, больше десятка, то получается сотни за две евро. Да, пожалуй, именно столько я бы заплатила, если бы купила полное собрание сочинений Гришковца в магазине. Но я этого не сделала. Я скачала все его произведения в интернете. Ломаю теперь голову, как вернуть. Не то, чтобы жжет карман и думаю об этом каждую минуту, но чувство неловкости не покидает. Когда я закачиваю в свою электронную книжку Гоголя, Пушкина, Фейхтвангера или Диккенса, я не испытываю ни малейшего угрызения совестью, поскольку они принадлежат мне, как воздух, траектория полета птиц и кириллица. Мне трудно убедить себя в том, что я что-то должна наследникам Шостаковича, хотя пример неудачный, я его слушаю редко, а, пожалуй, и вовсе не слушаю. Тем не менее, мне представляется невероятным, но я не могла посмотреть фильм «Мастер и Маргарита», потому что какой-то родственник Булгакова, причем бескровный, не сторговался с режиссером по деньгам. Короче, насчет того, что я лично, а других критериев нет, а если есть, покажите, считаю национальным достоянием, меня сомнения не гложат. Но вот когда речь идет о живом писателе, на глазах – в буквальном смысле слова – изумленной публики создающем литературу, что-то свербит. Тянет оправдываться.
Уважаемый Евгений Валерьевич! Читаю я так быстро, что это можно назвать скорочтением. Навык выработала, когда таскала авоськами из университетской библиотеки то античные драмы, то средневековые плутовские романы. Представьте, мне на стандартный перелет в Европу требуется книжка вполне средней весомости. Если, конечно, не сплю. Мои читательские запросы в смысле поглощения (о предпочтениях и вкусах я не говорю, чтобы не отклоняться от темы) современной литературой удовлетворить никак невозможно. Лет семь назад от отчаяния перешла совсем на английский, все-таки на нем я читаю медленнее, да, прямо скажем, и выбор не в пример богаче. Однако оказалось, что английская литература так просто в интернете не валяется. Все время натыкаешься на предложения заплатить. Я ведь не против, но каждый, кто хоть раз пытался внести предоплату за отель, знают, как это трудно. Уверена, что опытные люди и тут проникнут, но я не из их числа. Дом заставлен книгами, как библиотека небольшого областного центра, при том, что регулярно чищу, раздаривая друзьям, сотрудникам и подопечным.
В общем, каюсь, Евгений Валерьевич. Перед отъездом в отпуск, а вырваться мне в этом году удалось на срок, о котором прежде и не мечтала: на целый месяц, я нашла в интернете и спрятала в электронную книгу все ваши художественные произведения. Пьесы, романы, рассказы и даже ЖЖдневники. Так сложилось, что было у меня предубеждение. Открыв много лет назад в книжном магазине только что изданную книгу «Как я съел собаку», я поняла из первых же строк, что речь в ней пойдет о морской службе. По совершенно личным и нерелевантным причинам, эта тема вызывает во мне полное отторжение. Я положила книгу на прилавок и ушла. Я, может быть, оставалась последним грамотным русским человеком, который не читал Гришковца. Вот, кстати, ирония совсем в его стиле: пусть события всех произведений происходят на суше, читать мне их пришлось, сидя на берегу моря. Надо сказать, под шум волн особенно хорошо проходят «Дредноуты».
Я читала, (хотела по старинке написать: перелистывая страницы), нажимая кнопочку, и меня охватывало беспокойство. Знаменитый эффект, когда каждый, кто поглощает Гришковца, чувствует, что все это про него, на меня подействовать не мог: все-таки это очень мужская проза и проживание мужской жизни. Но что-то защемило вдруг, сжалось, будто от жалости. Я набрала номер:
– Ты знаешь, я читаю роман, в общем, там один герой, он как-то… похож, нет, его зовут, как тебя, не знаю, нет, мне померещилось, что ты тоже… Скажи, тебе не грустно?
– Нет, – весело удивился дорогой и близкий мне человек, – нисколько.
Но я видела, что он тронут.
Будь я литературным критиком, я бы предложила ввести единицу измерения художественной достоверности – в гришковцах.
Добравшись до ЖЖ и отметив по дороге, как существенно важна в жизни писателя погода, я начала проживать с ним его трудовую жизнь. Не дойдя даже до того эпизода, где речь идет о пиратских скачиваниях музыки и текстов, я уже чувствовала себя виноватой. Я и сама знаю, как скромны гонорары, не раз обсуждала это с друзьями и коллегами, потратившими не один год на книгу, чтобы она, не успев выйти из издательства, тут же оказалась в свободном доступе в интернете. Знаю, что все эксперименты по сбору денег в «кошельках» приносят автору копейки. Что вынудить платить тех, кто привык к халяве, невозможно. Что уважение к литературе умерло на страницах школьных сочинений. Что никакое техническое чудо не защитит интеллектуальную собственность от шустрых хакеров. Мне, как и всем, кто имеет дело с авторскими правами, понятно, что нас ждут радикальные изменения, но каковы они будут, и что принесут нам, никто не знает, как не могли предсказать монахи – переписчики летописей появление печатного станка и сетевых книжных магазинов.
На повороте вода всегда мутна, летят брызги, и ловкие руки умело тащат по карманам рыбку.
Когда не можешь остановить беспредел, тебе остается только одно: не участвуй сам.
Как уберечься от соучастия, когда все система вокруг тебя выстроена так, что ты не можешь не замараться?
Евгений Валерьевич! Если вам принципиально важно, я найду способ переслать вам деньги. Если нет, я приложу их к тем средствам, которые обычно трачу на благотворительность.
Эксперт, 25.10.2011
