ЗЕЛИНСКАЯ: Здравствуйте, сегодня у нас в гостях Лев Николаевич Карлин – ректор Российского государственного гидрометеорологического университета. Здравствуйте, Лев Николаевич!
КАРЛИН: Добрый день!
ЗЕЛИНСКАЯ: Лев Николаевич, Вы, наверное, ответственный за все, что происходит с климатом? Я убеждена! Или снег выпадет излишний, или ветры падают, или, наоборот, жара – все Вам звонят и спрашивают: «Лев Николаевич, да что такое происходит?!» Так?
КАРЛИН: Да, это так.
ЗЕЛИНСКАЯ: И, наверное, и друзья, и домашние, а уж студенты точно, и журналисты все Вас всегда расспрашивают: «Что ж такое происходит с погодой, да?»
КАРЛИН: Безусловно!
ЗЕЛИНСКАЯ: Так что же происходит? Расскажите нам!
КАРЛИН: Ну если кратко, то сейчас, конечно, мы вступили в пору глобального изменения климата, причем эти изменения климатические происходят очень быстро, и вот вследствие того, что они происходят, аномальные явления погоды, потому что климат меняется под действием каких-то факторов внешних, ну в основном, это солнечная энергия и движение Земли по орбите – разные космо-геофизические факторы, поэтому стал меняться климат, плюс еще человек добавил своим воздействием…
ЗЕЛИНСКАЯ: Это мы умеем!
КАРЛИН: Да. И вот в результате внешние факторы стали воздействовать на атмосферу, а атмосфера – это достаточно сложная инерционная система, такая с большой-большой долей инерции, запас на реакцию, поэтому ей надо приспособиться к этим факторам, которые на нее влияют. И она пытается это сделать, атмосфера, но ей это трудно сделать. И в качестве проявления приспособления к внешним факторам действия – это вот аномальные погодные явления. Поэтому, если мы проанализируем, что происходит сейчас с природой, ну в основном я имею в виду погодные явления, то их стало, аномалий погодных, намного больше, чем обычно. То есть практически раза в 2 за последние лет 20-30 стало больше опасных явлений погоды.
ЗЕЛИНСКАЯ: Ну то, что мы пережили прошлым летом, это вообще страшно сказать.
КАРЛИН: И прошлым, и позапрошлым, когда пожары были, в 2003 году, помните, жара была, наводнения, цунами – то есть, вот это все проявление того, что атмосфера пытается приспособить к изменяющимся факторам.
ЗЕЛИНСКАЯ: Во время этой страшной аномальной жары в Москве, когда все это еще сопровождалось тяжелым угарным запахом, который шел с торфяников, там было просто невозможно жить. Я бежала из пылающей Москвы, вывезла маму, которая уже у меня пожилая и не очень здоровая. И в этой атмосфере просто я боялась за нее, и ее вывезла на историческую родину, в Петербург, и мы здесь провели лето на берегу Финского залива и дышали свежим морским воздухом.
КАРЛИН: Ну насчет свежего морского воздуха на берегу Финского я бы тоже поостерегся говорить.
ЗЕЛИНСКАЯ: Вы не были в это время в Москве, что там творилось!
КАРЛИН: Просто Финский залив в достаточной степени загрязнен, и поэтому испарения идут с воды, плюс к тому там достаточно большое количество биогенных элементов, которые являются пищей для водорослей. Водоросли эти отмирают, и гниющие водоросли на берегу Финского залива…
ЗЕЛИНСКАЯ: Это правда, купаться там совершенно невозможно.
КАРЛИН: Я уже давно не купаюсь, да.
ЗЕЛИНСКАЯ: Но есть герои, которые это делают, но и запах тяжелый, и вид неприятный…
КАРЛИН: …и воздух несвежий.
ЗЕЛИНСКАЯ: Но тем не менее, Лев Николаевич, помните, как в студенческие годы еще наверняка ездили купаться?
КАРЛИН: Тогда да.
ЗЕЛИНСКАЯ: А вы где учились?
КАРЛИН: Я поступил в Гидромет университет, тогда это еще назывался институт….
ЗЕЛИНСКАЯ: Гидромет, конечно, да…
КАРЛИН: Закончил обучение, аспирантура и дальше…
ЗЕЛИНСКАЯ: А вообще Вы петербуржец?
КАРЛИН: Да.
ЗЕЛИНСКАЯ: И родители?
КАРЛИН: В четвертом поколении. Если вы откроете книжку «Кто есть кто в Петербурге», есть такая, «Весь Петербург» она называется – вот так точнее, то там первое упоминание о моих родственников где-то 1800 какой-то год…
ЗЕЛИНСКАЯ: Как-то Ваша сфера деятельности носит такой наследственный характер или Вы первый попали на физику, математику, погоду?
КАРЛИН: В Гидрометеорологию я попал первый, да, на физику, математику, причем, когда родители были очень против.
ЗЕЛИНСКАЯ: А почему?
КАРЛИН: Почему-то тогда Гидромет был не очень популярным вузом, я закончил физико-математическую школу, довольно хорошо закончил, поэтому мама считала и папа, что если у меня есть амбиции – надо идти в большой университет. Я настоял на своем.
ЗЕЛИНСКАЯ: А вот что, что как бы Вас подтолкнуло?
КАРЛИН: Интересный эпизод, мы ехали в трамвае в 16-м документы сдавать, мама последний раз пыталась меня отговорить, и спор достаточно на таких повышенных тонах был, да, то есть, и рядом стоял дядя: «Вы, – говорит, – куда собираетесь в Гидромет?» – А мама говорит: «Да, вот он хочет…» – «Ну что вы! Ни в коем случае! Отговорите его, если сможете!»
ЗЕЛИНСКАЯ: И что же? Все-таки не удалось?
КАРЛИН: Нет, не удалось.
ЗЕЛИНСКАЯ: Ну а вот что, что такое Вас сподвигнуло все-таки? Еще и спорить с родителями?
КАРЛИН: Ну дело в том, что вообще-то все дети в то время (это не сейчас) мечтали быть романтиками, я очень хотел быть моряком. Море, я до сих пор люблю это море. Для меня самое большое удовольствие – это море, быть на берегу, волны… И потом когда все-таки моряк – я понимал все это – почти тот же самый шофер, только по воде – когда уже в физико-математической школе был, потом мне как-то не хотелось снижать вот этот уровень такой, хотелось наукой заниматься. И как совместить море, науку? И невольно пришло, так проанализировал, что есть такая специальность – океанолог. И поэтому я по специальности на самом деле океанолог, у нас там океанологический факультет есть, именно на него я и поступил.
ЗЕЛИНСКАЯ: А чем Ваши родители занимались?
КАРЛИН: Папа лесник, Лесотехническая академия, а мама со мной занималась. Вот как я родился, так она мной и занималась и до вуза.
ЗЕЛИНСКАЯ: Я представляю, какую ответственность она чувствовала за то, чтоб Вы сделали правильный выбор!
КАРЛИН: Да, наверное
ЗЕЛИНСКАЯ: Ну и как? Они поняли, ваши родители, Вас потом?
КАРЛИН: Ну родители у меня были, как бы сказать, такие очень умные, я бы сказал, то есть они понимали, что можно, как раньше в центральном комитете партии: до принятия решения дискуссия возможна, после принятия – уже никаких дискуссий нет. Так и до тех пор, пока я документы не подал, все было против, а как только подал, значит, надо было помогать.
ЗЕЛИНСКАЯ: Знаете, мои родители тоже были против, чтоб я шла на журналистику. Моя мама считала, что все равно писать не дадут, все равно придется заниматься какой-нибудь ерундой, а есть вещи непреложные, вот закон Ома, например. Иди, значит… она меня все в ЛЭТИ заставляла. И тоже в эту физико-математическую школу, но я такая… Нет, я бездарна в этом смысле. Ничего из меня не вышло толку, но зато настояла на своем.
КАРЛИН: Значит, мы с вами одинаковы.
ЗЕЛИНСКАЯ: Да, в этом смысле у нас, конечно, есть такие общие элементы в жизни. И как? Вы довольны выбором? Я-то довольна.
КАРЛИН: Я тоже. Я вообще никогда не жалею о сделанном.
ЗЕЛИНСКАЯ: Правда?
КАРЛИН: Ну а что ж уж?! Наверное, можно было иначе, но так получилось.
ЗЕЛИНСКАЯ: Ну а как Вы считаете (вот мужчину можно спросить, это женщину постесняешься все-таки, о возрасте), все-таки какая-то большая часть жизненного пути уже пройдена, так ведь?
КАРЛИН: Да, конечно.
ЗЕЛИНСКАЯ: Серьезная часть и… Но вот Вы довольны? Вы считаете, что все сложилось так, как Вы планировали?
КАРЛИН: Ну наверное, не совсем так, просто я больше хотел заниматься наукой, но когда вот началась вся эта перестройка и все, наука, вы помните, платили денег мало, то есть вообще их не было практически, семья, поэтому приходилось… Ну в общем, короче говоря, наверное я в другой ситуации ректором бы не согласился быть, а здесь приходилось, и вуз спасать надо было, потому что были очень такие в начале 90-х гг.. ужасные вещи, когда приходило Ленэнерго отключало свет, Водоканал отключал от воды, ну и так далее.
ЗЕЛИНСКАЯ: А Вы стали ректором именно вот в этот трудный период?
КАРЛИН: В самый трудный, да, 89-й год, когда уже все.
ЗЕЛИНСКАЯ: Да, это, наверное, было такое непростое решение?
КАРЛИН: Наукой, конечно, интересней заниматься, чем то, что… У нас, знаете, все ректоры они делятся на группы: есть ректоры по научной работе, есть ректоры по учебной работе, есть ректоры по административно-хозяйственной работе. Вот мне пришлось стать ректором по административно-хозяйственной. Потому что иначе не было б ни науки, ни образования. Ну чего уж тут, я не жалею, потому что приходится и наукой заниматься, с удовольствием занимаюсь, но просто это за счет сокращения времени от всего.
ЗЕЛИНСКАЯ: Но плюс к работе в институте, ректорской, научной, Вы же еще и депутат?
КАРЛИН: Ну был, потом приняли закон, по которому запретили совмещать профессию ректора, ну и любую должность, то есть депутат должен принести был трудовую книжку…
ЗЕЛИНСКАЯ: Но тем не менее Вы до 98-го года, как я понимаю, были?
КАРЛИН: Да, один срок, а потом приняли закон, запрещающий…
ЗЕЛИНСКАЯ: Ну и как Вы считаете, Вы успели что-то сделать там такое важное, так чтобы галочку поставить себе в карьеру «Я это сделал»? Есть такое? Ну что?
КАРЛИН: Да, конечно. Ну вот самое то, что мы сделали, это когда мы ввели законодательно однопроцентный налог на нужды образования в Санкт-Петербурге. Это инициатива моя, одна в общем… короче я эту инициативу проталкивал. И таким образом, когда вузам совсем плохо было, это были вот те годы 94-98-й, это очень тяжелые годы были, вот тогда мы ввели такой однопроцентный налог. И с помощью фонда, в который эти деньги поступали, в общем, поддерживали вузы тогда.
ЗЕЛИНСКАЯ: Помогло?
КАРЛИН: Помогло, ну в какой-то степени. Мы все проблемы не решили, но все-таки Питер пережил этот период, питерские вузы, я имею в виду, достойно, то есть мы практически ничего не потеряли, я имею в виду в количественном плане, ну в качественном плане качество упали, но это неизбежно.
ЗЕЛИНСКАЯ: Действительно, если сравнивать, скажем, начало этого пути (20 лет назад) и нынешнее положение вещей, вузов стало значительно больше реально, так ведь? И…
КАРЛИН: Ну раза в два.
ЗЕЛИНСКАЯ: Если не больше.
КАРЛИН: Если в Петербурге, то раза в два.
ЗЕЛИНСКАЯ: А по стране, наверное, еще больше, так ведь?
КАРЛИН: Да.
ЗЕЛИНСКАЯ: И сегодня каждый абитуриент, который хочет поступить, он реально может, так ведь?
КАРЛИН: Любой! Берут всех.
ЗЕЛИНСКАЯ: Ну и как это отражается на качестве образования?
КАРЛИН: Вы знаете, многие, да, говорят, что вот это… Это массификация высшего образования у нас в стране произошла…
ЗЕЛИНСКАЯ: Что, что?
КАРЛИН: Массификация. То есть у нас практически оно стало общедоступным.
ЗЕЛИНСКАЯ: Это от слова «масса».
КАРЛИН: От слова «масса», да. Общедоступное стало высшее образование, то есть если раньше в советское время в вузы поступало 20% выпускников школ, 80% растекались в ПТУ, техникумы и просто рабочие. И вузы работали вот с этой вот 20%-ой, я бы так сказал, элитой школьников, то сейчас поступают все, поэтому вузы сейчас вынуждены работать со всеми. Из-за того, что там есть все, то конечно те требования, которые предъявляли раньше, они просто неспособны это воспринять. И поэтому, когда вот такое происходит, то преподаватели вынуждены, конечно, снижать планку. Я просто смотрю то, что я читал, я лекции-то уже давно читаю, то есть вот смотрю то, что я раньше студентам преподавал, то конечно большая часть студентов, которым я нынче преподаю, просто не способны принять тот материал. Но трагедии в этом я не вижу и объясню почему.
ЗЕЛИНСКАЯ: Почему?
КАРЛИН: Потому что, с одной стороны, тоже многие ругают и коллеги меня, что мы вот перешли на двуступенчатую систему образования, многоуровневая называется, это бакалавр и магистр.
ЗЕЛИНСКАЯ: Ну да 4 и 2
КАРЛИН: 4+2. Значит, вот бакалавр – это для всех, а магистр – это для элиты. И, понимаете, вот высшее образование, оно вот то, которое… человек за 4 года в вузе провел, он в значительной степени… ты личность, ты обогатил себя как личность.
ЗЕЛИНСКАЯ: У нас в гостях был Лев Николаевич Карлин – ректор Российского государственного гидрометеорологического университета. Всего доброго!
ЗЕЛИНСКАЯ: Здравствуйте, сегодня у нас в гостях Лев Николаевич Карлин – ректор Государственного гидрометеорологического университета. Здравствуйте, Лев Николаевич!
КАРЛИН: Здравствуйте!
ЗЕЛИНСКАЯ: Лев Николаевич, я с трудом произнесла название вашего университета…
КАРЛИН:…и ошиблись.
ЗЕЛИНСКАЯ:…и ошиблась. Давайте, Вы меня сейчас поправите. И вообще я сегодня не в форме, – имейте в виду – у меня болит голова.
КАРЛИН: Ну это ничего удивительного.
ЗЕЛИНСКАЯ: Почему?
КАРЛИН: Потому что сейчас погода такая.
ЗЕЛИНСКАЯ: Ну вроде тепло было с утра?
КАРЛИН: Дело не в тепле или в холоде, а дело в разных метеорологических факторах, которые воздействуют на ваш организм.
ЗЕЛИНСКАЯ: Ну и как же на мой несчастный организм эти факторы воздействуют?
КАРЛИН: По данным Всемирной организации здравоохранения 60% людей замечают изменения погоды. 60 процентов.
ЗЕЛИНСКАЯ: И я вот в этом числе, я замечаю!
КАРЛИН: 60 процентов замечает, 25-30 процентов людей болезненно реагирует на изменения погоды. Этих людей, вот эти 25-30%, называют метеочувствительными людьми. Значит, дело в том, что… что такое организм человеческий? На самом деле это же сложнейшая гидродинамическая электромагнитная система, потому что по нашему организму все время проходят импульсы электромагнитные, как управляются из мозга, управляются всеми нашими органами. Да это все электромагнитные импульсы идут. Плюс к тому доставка энергии происходит с помощью кровеносных сосудов, туда до всех до нас доходит, поэтому, с одной стороны, это течение жидкости, с другой стороны, это импульсы электромагнитные. Есть на Земном шаре некое электромагнитное поле, которое воздействует на нас, и вроде все нормально. Но когда это поле начинает меняться, а оно меняется достаточно сильно при прохождении атмосферных фронтов, тогда на организм, который, ну вот просто ослабленный организм, который является метеочувствительным, начинают на ваши поля воздействовать внешние раздражения факторы. Это болезненно проявляется на вашем организме. Поэтому эти факторы метеорологические, которые вот так вот влияют, они, в общем, известны: это циклоны, усиление ветра, падение атмосферного давления, волны холода, волны жары, – вот это все те факторы, которые влияют на людей. Причем, вот мы с вами в самом начале беседы говорили вот о жаре, которая была в 2003 году…
ЗЕЛИНСКАЯ:…ужасно!
КАРЛИН: В Европе, только во Франции, 30000 человек погибло исключительно из-за того, что такая жара долгое время продержалась.
ЗЕЛИНСКАЯ: А у нас какие данные? У нас-то считают?
КАРЛИН: Да, у нас тоже считают…
ЗЕЛИНСКАЯ: И как?
КАРЛИН: У нас такой жары не было, как во Франции в 2003 году, но тоже увеличение смертности вот при таких волнах холода и тепла оно наблюдается. Более того у нас был такой эксперимент с администрацией города, когда мы давали рекомендации, какое количество машин скорой помощи держать нужно наготове для того, чтобы вот при определенных метеорологических условиях, когда надо увеличивать, и когда можно… спокойная ситуация. И такие рекомендации мы давали, достаточно хорошо все это проходило.
ЗЕЛИНСКАЯ: Ну любопытно знать, что, оказывается, даже так решается. А какие факторы действовали на то, чтобы увеличить количество машин скорой помощи?
КАРЛИН: Ну как? Вот когда люди говорят, особенно старые люди: «У меня кости ломит», – значит, это изменение погоды, там ветер и так далее, это значит, что идет приближение циклона. У нас вот в Петербурге Атлантические циклоны все время, кухня погоды – Атлантика для нас. Вот когда этот Атлантический циклон идет, то вот он впереди себя… электромагнитное поле у него такое есть, да? он еще не пришел, а поле с другой скоростью движется – он уже на вас воздействует. Почему животные ощущают изменения погоды неблагоприятные? – Именно потому, что они ощущают приближение вот этих неблагоприятных метеорологических факторов.
ЗЕЛИНСКАЯ: Лев Николаевич, это в Петербурге мы уже чувствуем здесь на своей шкуре, но ведь это происходит и по всех стране? Это же не локально над каким-то городом проливается, да?
КАРЛИН: Да, конечно, просто есть районы, где погода мало меняется, вот бывает антициклон встанет и стоит всю зиму вот в Сибири. Там в Сибири люди просто… организм же он адаптируется к тем внешним условиям, да? и поэтому если погода не меняется. Вот стоит, организм какое-то время приходит в норму и дальше уже привык к этим условиям. А если погодные условия меняются постоянно, организм не успевает привыкнуть к этому, к этому, к этому. Это вызывает болезненные ощущения, но не только болезненные ощущения, при этом увеличивается количество инфарктов миокарда, ишемическая болезнь, легочные заболевания обостряются. Ну если говорить о весне, то там, когда цветения начинаются растений, тогда это аллергические заболевания. То есть все мы дышим воздухом, все мы живем в атмосфере, ходим по земле…
ЗЕЛИНСКАЯ: Лев Николаевич, а Петербург он относится, наверное, к регионам с самым изменчивым климатом, да?
КАРЛИН: Ну не самым изменчивым, но один из самых изменчивых.
ЗЕЛИНСКАЯ: Один из самых, да?
КАРЛИН: Про Лондон тоже говорят: «Если вам не нравится лондонская погода, подождите 3 часа». Примерно то же самое в Петербурге, да.
ЗЕЛИНСКАЯ: Ну да, я, честно говоря, спросила про нашу страну, но если сразу перескакивать уже и на всю планету, то ведь эти же процессы касаются нас всех одинаково?
КАРЛИН: Не совсем одинаково, потому что, я повторяю, что есть районы, где меняется мало, есть районы, где меняется сильно климат. Дальний Восток у нас, Приморье, там исключительно вот эти вот тропические циклоны на них налетают, потом уходят. Ну вот там тоже… Чем ближе к морю, тем более изменчивая погода. Вот так если сказать, если чем дальше от моря, тем она менее изменчива.
ЗЕЛИНСКАЯ: Ну вот Москва достаточно далеко от моря, а какая там стояла страшная жара!
КАРЛИН: Жара, но она вот стояла и стояла.
ЗЕЛИНСКАЯ: Это правда!
КАРЛИН: А тут важно, чтоб менялась. Ну конечно, когда температура уже выше того, что для организма привычно, тогда тяжело.
ЗЕЛИНСКАЯ: Понятно. Я недавно причитала какую-то ужасную историю про белую медведицу, которая вместе со своим детенышем проплыла какое-то рекордное количество километров, и детеныш так и не доплыл, утонул, а она, истощенная, но доплыла, потому что ей не за что было уцепиться, не попадалось большой льдины.
КАРЛИН: Да.
ЗЕЛИНСКАЯ: Льды тают, и что будет происходить с животным миром? У меня сердце разорвалось, когда я читала про эту бедную медведицу!
КАРЛИН: Но действительно в Арктике льда становится все меньше и меньше. Причем это в последние годы, в 2007 году меньше всего было, потом стало чуть побольше, а сейчас опять мало. То есть, по-моему, этот год второй по малому количеству льда, поэтому Северно-Ледовитый океан, там теплеет, уменьшается количество льда. Это факт, никуда от этого не денешься, это следствие глобального потепления.
ЗЕЛИНСКАЯ: И что будет с животным миром? Сейчас, Лев Николаевич, сейчас я Вас развеселю! Я разговаривала с гостем, тоже специалистом в области климата, и спросила у него, хотела спросить про то, что будет происходить с животным миром, и спросила о том, что будет с бедными пингвинами.
КАРЛИН: Пингвины – это другое место, это Антарктида.
ЗЕЛИНСКАЯ: Вот. Он также рассмеялся и сказал: «Лена, пингвинов это пока не касается». А белые медведи, птицы? Там же огромное количество животных, которые там обитают!
КАРЛИН: Происходит замещение видов, конечно, это неизбежно.
ЗЕЛИНСКАЯ: Ну что же?! Как-то Вы там сказали: «Замещение видов», – ну как-то жестоко и холодно!
КАРЛИН: Но тем не менее это объективная реальность, от которой вы никуда не денетесь.
ЗЕЛИНСКАЯ: То есть они начнут пропадать?
КАРЛИН: они начнут пропадать, их место начнут занимать другие виды животных, которые более приспособлены. Ведь белый медведь он чем уникален? Он уникален тем, что для него нужно вот льды. Их же нигде нет, кроме Арктики, нет белых медведей. В Антарктиде нет белых медведей, потому что им нужны плавающие льды.
ЗЕЛИНСКАЯ: А спасти их уже никак невозможно?
КАРЛИН: Ну почему? Там все-таки не до конца, просто их станет меньше. Уссурийских тигров тоже ведь стало меньше.
ЗЕЛИНСКАЯ: Потому что тайги стало меньше.
КАРЛИН: Да, конечно.
ЗЕЛИНСКАЯ: А на их место приползают какие-то гадкие насекомые!
КАРЛИН: Замещение видов происходит, но оно все время. Тут же объективно, если мы посмотрим животный мир, допустим, там 300-400 лет назад, то там совсем другая картина была. Поэтому это объективная картина, надо смириться с этим. Ничего!
ЗЕЛИНСКАЯ: но действительно рассказывают какие-то загадочные истории, что там на Дальнем Востоке появляются акулы, которых раньше не было, насекомые, действительно, какие-то, которых раньше в наших областях и в помине не было, змеи, птицы другие прилетают.
КАРЛИН: Меняется температура, отступает зона вечной мерзлоты, вслед за ней идет другой животный мир. У нас, если вы поговорите с врачами, в российской Федерации вообще никогда тропической лихорадки не было, а сейчас случаи тропической лихорадки уже даже в Москве были зафиксированы.
ЗЕЛИНСКАЯ: Что вы? Тропиков нет, а лихорадка есть? а мне казалось, что они вывозят, вот люди едут путешествовать куда-то в экзотические места и привозят.
КАРЛИН: Это тоже, но если бы здесь не было условий для размножения, тогда бы и не было лихорадки, а именно есть условия какие-то, ареал распространения меняется.
ЗЕЛИНСКАЯ: То есть с изменением климата к нам приходят новые заболевания, которых у нас раньше не было. Да?
КАРЛИН: Да, конечно, безусловно, которых раньше не было. Здесь опасность заключается в том, что мы, живя в этом ареале, мы как-то адаптировались к тем вирусам, тем организмам, которые нас окружают. Когда происходит их замещение, то у нас нет навыка борьбы с этими вредителями, поэтому человек становится более уязвимым.
ЗЕЛИНСКАЯ: Ну да. Что ж такое делается? Акулы, насекомые, вирусы…
КАРЛИН: Да, но не все так страшно. Просто это действительно так надо. Есть такое правило, оно на самом деле ну такое эмпирическое, вот если взять количество людей, умножить на среднюю массу – получится некий объем, да, то есть масса какая-то людская. Если взять массу слонов и массу комаров, то увидится, что в принципе масса всего этого примерно одна и та же, кроме одного вида, который совершенно в 20 раз превышает этот показатель, – это человек, потому что человек вследствие того, что у него есть мозг, он лучше приспосабливается к окружающей среде.
ЗЕЛИНСКАЯ: А комаров и слонов приблизительно одинаково, что ли?
КАРЛИН: Да, массы примерно одинаковы.
ЗЕЛИНСКАЯ: Никогда не думала!
КАРЛИН: Да, вот такое есть эмпирическое… а просто человек, у него адаптационные способности гораздо выше, чем…
ЗЕЛИНСКАЯ: Царь природы!
КАРЛИН: Царь природы, поэтому я уверен, что человек все равно выживет…
ЗЕЛИНСКАЯ: …в отличие от белых медведей…
КАРЛИН: …в отличие от белых медведей.
ЗЕЛИНСКАЯ: Ну вот насчет выживания человека. Вы сказали, вечная мерзлота отступает…
КАРЛИН:…на север.
ЗЕЛИНСКАЯ:…но ведь у нас в той части кроме белых медведей живет еще огромное количество людей, и там же дома, постройки, какая-то худо или бедно промышленность осталась, люди живут, нам же все построено на вечной мерзлоте. Разве это не поплывет все?!
КАРЛИН: Это уже плывет! Там есть фотографии такие, если вы зайдете в интернет, там можете посмотреть, что на фотографиях есть постройки, покосившиеся, трубопроводы рвутся…то есть это одно из таких вот негативных проявлений глобального потепления. Оно действительно для нашей страны есть вот именно в этом.
ЗЕЛИНСКАЯ: Это большая полоса приблизительно, на которой это отразится?
КАРЛИН: Конечно, это действительно большая полоса, потому что, вы знаете, наша территория, ну практически 70 или 75 процентов территории Российской Федерации – это зона вечной мерзлоты.
ЗЕЛИНСКАЯ: Да что Вы?!
КАРЛИН: Да, это очень много на самом деле.
ЗЕЛИНСКАЯ: А мне казалось, что мы континентальную часть больше занимаем?
КАРЛИН: Нет, у нас очень большая территория, поэтому, конечно, это затронет. Просто там те территории они мало заселены…
ЗЕЛИНСКАЯ: …поэтому нам кажется, что всего немного.
КАРЛИН: А на самом деле, да, это беда. Но я думаю, что человек справится с этим. Все-таки эти процессы они, понимаете, ведь не за год происходят…
ЗЕЛИНСКАЯ: …вот ваша любимая Якутия, например, у них же наверняка эта проблема стоит?
КАРЛИН: да, у них это проблема, да, безусловно.
ЗЕЛИНСКАЯ: У нас в гостях был Лев Николаевич Карлин – ректор Российского государственного гидрометеорологического университета. Всего доброго!
